Неточные совпадения
Затем она еще раз гордо и с достоинством осмотрела своих гостей и вдруг с особенною заботливостью осведомилась громко и через стол у
глухого старичка: «Не хочет ли он еще жаркого и давали ли ему лиссабонского?» Старичок не ответил и долго не мог понять, о чем его спрашивают, хотя соседи для
смеху даже стали его расталкивать. Он только озирался кругом разиня рот, чем еще больше поджег общую веселость.
Ритмический топот лошадей был едва слышен в пестром и гулком шуме голосов, в непрерывном
смехе, иногда неожиданно и очень странно звучал свист, но все же казалось, что толпа пешеходов подчиняется
глухому ритму ударов копыт о землю.
— Осторожность — хорошее качество, — сказал Бердников, и снова Самгин увидал лицо его комически сморщенным. Затем толстяк неожиданно и как-то беспричинно засмеялся. Смеялся он всем телом,
смех ходил в нем волнами, колыхая живот, раздувая шею, щеки, встряхивая толстые бабьи плечи, но
смех был почти бесшумен, он всхлипывал где-то в животе, вырываясь из надутых щек и губ
глухими булькающими звуками...
«Хотя блондинка — то, то и то, но черноволосая женщина зато — то, то и то…» Главная особенность Пименова состояла не в том, что он издавал когда-то книжки, никогда никем не читанные, а в том, что если он начинал хохотать, то он не мог остановиться, и
смех у него вырастал в припадки коклюша, со взрывами и
глухими раскатами.
Как многие
глухие, он был страстным любителем оперы, и иногда, во время какого-нибудь томного дуэта, вдруг на весь театр раздавался его решительный бас: «А ведь чисто взял до, черт возьми! Точно орех разгрыз». По театру проносился сдержанный
смех, но генерал даже и не подозревал этого: по своей наивности он думал, что шепотом обменялся со своим соседом свежим впечатлением.
— Пёс его знает. Нет, в бога он, пожалуй, веровал, а вот людей — не признавал. Замотал он меня — то адовыми муками стращает, то сам в ад гонит и себя и всех; пьянство, и
смехи, и распутство, и страшенный слёзный вопль — всё у него в хороводе. Потом пареной калины объелся, подох в одночасье. Ну, подох он, я другого искать — и нашёл: сидит на Ветлуге в
глухой деревеньке, бормочет. Прислушался, вижу — мне годится! Что же, говорю, дедушка, нашёл ты клад, истинное слово, а от людей прячешь, али это не грех?
Ветер за стенами дома бесился, как старый озябший голый дьявол. В его реве слышались стоны, визг и дикий
смех. Метель к вечеру расходилась еще сильнее. Снаружи кто-то яростно бросал в стекла окон горсти мелкого сухого снега. Недалекий лес роптал и гудел с непрерывной, затаенной,
глухой угрозой…
Вот, думалось мне, сижу я
глухой и ненастной зимней ночью в ветхом доме, среди деревни, затерявшейся в лесах и сугробах, в сотнях верст от городской жизни, от общества, от женского
смеха, от человеческого разговора…
Не без изумления слушал я Ратча. Желчь, желчь ядовитая так и закипала в каждом его слове… И давно же она накопилась! Она душила его. Он попытался закончить свою тираду обычным
смехом, — и судорожно, хрипло закашлял. Сусанна словечка не проронила в ответ ему, только головой встряхнула, и лицо приподняла, да, взявшись обеими руками за локти, прямо уставилась на него. В глубине ее неподвижных расширенных глаз
глухим, незагасимым огнем тлела стародавняя ненависть. Жутко мне стало.
За занавесом слышен очень
глухой раскат
смеха тысячи людей.
Мухоедов покатился от душившего его
смеха по траве, а его «лучший друг» стоял, вытаращив глаза; когда пароксизм
смеха прошел, Мухоедов сел рядом со мной, помолчал и заговорил
глухим голосом...
Вдали, в грудах беспорядочно наваленных дров, мелькала пестрая, покрытая сажей толпа «дровосушек» и поденщиц, вызывавшая со стороны проходивших рабочих двусмысленные улыбки, совсем недвусмысленные шутки и остроты, и не менее откровенные ответы, и громкий девичий
смех, как-то мало гармонировавший с окружающей обстановкой усталых лиц, железа, угля и
глухого грохота, прерываемого только резким свистом и окриком рабочих.
Ночь проходила, гасли костры и покрывались пеплом, а из караульни все еще неслись
глухие крики,
смех и ругательства.
— На войне, — ответил тот, что смеялся, и снова захохотал
глухим, длительным
смехом, точно он давился чем-то.
Едва только подумала это девочка, как сквозь шум музыки и веселый
смех танцующих чуть слышно донесся до нее какой-то
глухой, тихий стон.
И когда казалось, что ничего уже нет, кроме
глухого мрака и молчания, с неожиданной звонкостью прозвучал женский
смех, такой ясный, невинный и странно-лукавый, как будто засмеялся не человек, а молодая темная береза или кто-то, прячущийся в ее ветвях.